|
Можно ещё больше углубиться в историю. А исторические и археологические исследования говорят, что на территории села Григорьевки (равно как и в Крыжановке, Новой Дофиновке, Любополе, Калиновке, Кашарах (Кошарах), Коблево) известны античные поселения IV – III вв. до н.э.
Уместно привести выдержку из «Описания земли Эдисан» или «Очаковской области» (в части, касаемой Малого Аджалыкского лимана) Франца де Волана, написанные в 1792г: « Вдоль берегов лимана имеются колодцы с пресной водой». Вот и подумайте о времени основания Григорьевки. Ведь откуда по берегам лимана взялись колодцы с пресной водой, кто их здесь вырыл, если не местные жители?
На месте села были найдены поселения ещё скифского времени – IV- II вв. до н.э. Название, как считают некоторые старожилы села, увековечило фамилию его основателя и владельца, помещика Григорьева (равно как и таких помещиков, как Дофине, Крыжанов (или Крыжановский). Но происхождение названия весьма спорно. В официальных архивах Григорьевка нанесена на карту, изданную ещё в 1806г. Село входило в 30-ю «дачу» Тираспольского уезда Херсонской губернии. Её владельцем был полковник Мануил Григорьевич Папандодуло. Не исключено, что именно его отчество дало названию селу. В Григорьевке на ту пору проживало… 6 человек. А ещё Григорьевка значится на «Карте Бессарабии, Молдавии, Валахии, сочинённой в 1817г и исправленной в 1820г.».
Уже по переписи 1883г. («Сборник Херсонского земства») в Григорьевке, которая относилась к разряду «деревня», проживало 106 человек и было 33 двора. По вероисповеданию это были православные (162 чел.) и католики (8 чел.), а по национальности- малороссы и поляки.
Очень плотно коснулись Григорьевку события Великой Отечественной войны. Это село, его жители, стали свидетелями первого в этой войне морского десанта.
Тогда, в середине 1941г. события развивались очень стремительно. Напав на СССР 22 июня, войска Германии, обойдя с тыла яростно обороняющуюся Одессу, уже 13 августа 1941г. вышли к черноморскому побережью восточнее Тилигульского лимана, ближе к селу Аджияске (Рыбаковке). «Сухопутное» кольцо вокруг «Южной Пальмиры» замкнулось и стремительно начало сужаться. Отступая в этом районе на запад под напором многократно превосходящих сил противника, наши войска один за другим оставляли населённые пункты. К середине августа фронт уже проходил по Малому Аджалыкскому лиману, на западном берегу которого была расположена Григорьевка. Но вскоре наши войска вынуждены были оставить Григорьевку – ведь противник имел 6-и кратный перевес в личном составе и 5-и кратный - в артиллерии. Фашисты рвались в Крым, к Перекопу. Но при этом они опасались оставлять у себя в тылу обороняющуюся Одессу, которая сковывала более десяти румынских дивизий. Поэтому задачей врага было в кратчайшие сроки «задавить» Одессу.
Как известно, на противоположном берегу лимана, напротив Григорьевки стояла немецкая колония, село Старые Биляры. Как только немецкие войска здесь появились, они всех этнических немцев, потомков ещё «екатериненских» колонистов, увезли в Германию. (Есть сведения, что до Германии добрались тогда не многие, так как поезд, в котором они ехали, советские войска разбомбили). Наряду с этим по свидетельству жителей Григорьевки колонисты за несколько дней до начала войны уже о ней знали. Уже тогда они стали сами уезжать на свою этническую родину, оставив в Старых Билярах немногих жителей для охраны.
Уходя из Григорьевки, наши солдаты взорвали деревянный мост на дороге Одесса- Николаев. О взрыве моста были предупреждены местные жители. По всему захваченному побережью немцы установили расчёты дальнобойной артиллерии. Стояли их дальнобойные пушки и в Григорьевке, как на морских склонах, так и во дворах домов. Уже 24 августа из них начался шквальный обстрел Одессы и порта.
Но дальше враг пока пробиться не мог. Дело в том, что в Чабанке (соврем. Гвардейское) располагалась наша 412-я дальнобойная батарея, которая препятствовала дальнейшему продвижению неприятеля.
Об этом уникальном сооружении, построенному по проекту военного инженера Д. М. Карбышева, стоит написать подробнее. Работы по её созданию начались ещё в 1933г. Для этого от окружной железной дороги проложили узкоколейку, а на берегу моря построили небольшой причал. 412-я батарея береговой обороны Одесской военно – морской базы Черноморского флота, основное вооружение которой состояло из трёх 180-мм орудий, вступила в строй летом 1936г. Скорострельность батареи позволяла выпускать до 9 снарядов в минуту. Орудия могли поворачиваться на 360о, а снаряд - поражать цель на расстоянии до 40 - 42км и на высоте до 18 км. Лобовая броня полубашен достигала 110мм, а боковая – 70мм. Длина ствола пушки равнялась 6 метрам, а вес всей установки составлял 90 тонн. Снаряд весил 90 кг, обслуживало каждую пушку 12 человек. Управление огнём велось автоматически – куда поворачивался визирь -туда же смотрели и пушки. Каждое орудие имело свой подземный орудийный дворик, который соединялся с жилыми помещениями, камбузом (кухней) санитарным пунктом, а также с библиотекой и (ну как же без этого!) с ленинской комнатой. Там же, под землёй, находились аппаратура управления и связи, электростанция (3 мощный дизеля), артезианская скважина, ёмкость на 200 м3 воды, компрессорная станция, пункт связи, склады продовольствия, топлива и боеприпасов, радио, телефон, система вентиляции и откачки грунтовых вод, котельная установка с паровым отоплением. Всё это было спрятано глубоко под землёй и укрыто слоем железобетона. Ко всем помещениям шёл подземный ход (потерна), который также вёл к наблюдательному пункту на берегу моря, в 1400 метрах от орудий. Наблюдательным пунктом служила броневая башня с амбразурами, снятая с потопленного в 1916г. линкора «Императрица Мария». В целом под землю, на глубину от 10 до 23 (30) метров, уходило три этажа. Для маскировки над каждым орудием были установлены домики, крыша и стены которых раздвигались. Домики эти вращались вместе с пушками. Поблизости с батареей были построены жилые домики комсостава, столовая, клуб, склады. Кроме этого в состав батареи входили прожектора, пушки малого калибра, зенитные пулемёты, миномёты. Батарея охранялась бойцами морской пехоты.
В августе 1941г. маленькое мирное судно «Аджария» из Одессы везло в Севастополь какое-то снабжении (по некоторым сведениям «Аджария» подвозила к 412-й батарее снаряды), но было потоплено самолётом с …красными звёздами несколько к западу от наблюдательного пункта 412-й батареи. Экипаж спасся, а судно сгорело и затонуло. Немцы, уже в самом начале войны рисовали на своих самолётах звёзды, сбивая с толку наши зенитные расчёты. Летая на этих самолётах над 412-й, немцы с воздуха пытались её обнаружить, но безрезультатно. Проходившая же в этом районе «Аджария» просто попала им «под горячую руку».
23 августа 1941г враг подошёл к батарее на 2 – 3 км. И вскоре её положение стало угрожающим в связи с прорывом вражеских автоматчиков. «412-ю» начали брать в кольцо. В связи с опасностью захвата, было принято решение батарею взорвать. 25 августа орудия батареи, расстрелявшие весь свой боезапас, были взорваны.
Силы Приморской армии, отрезанной от Южного фронта, таяли. Подкрепление могло прийти только со стороны моря. Но порт Одесса очень интенсивно обстреливался неприятелем, в том числе и с восточного сектора – из Григорьевки, Чабанки, Дофиновки, Фонтанки. Поэтому транспорты со снарядами, снабжением, идущие из Севастополя, Новороссийска не могли подойти к одесским причалам. В самом порту скопилось очень много раненных бойцов и гражданского населения, которых нужно было срочно эвакуировать на «большую землю». В связи со сложившейся обстановкой было принято решение провести военную операцию совместными усилиями войск Восточного сектора обороны Одессы, кораблей Черноморского флота и воздушного десанта. Было принято решение о высадке морского десанта в районе Новой Дофиновки. Но вскоре местом высадки был выбран район Григорьевки, подальше от Одессы. Планировалось разбить 13-ю и 15-ю румынские дивизии и отбросить их от побережья. Для этого следовало высадить около Григорьевки 3-й полк морской пехоты, который двинется на северо-запад, а со стороны Одессы одновременно с этим начнут наступление войска Восточного сектора. Всё это планировалось подкрепить воздушным десантом южнее Свердлово. А чтобы ввести противника в заблуждение в районе мыса Аджияск (Рыбаковка) имитировать высадку десанта с шести «морских охотников».
Моряки-десантники в количестве 1617 человек готовились в Казачьей бухте под Севастополем. Там был берег, напоминающий место будущей высадки у Григорьевки. Первоначально морской десант планировали высадить 16 сентября.
Но только 20 сентября 1941г. прошла последняя проверка готовности десанта. В 07.00 21 сентября в Казачьей бухте началась посадка на крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ», эсминцы «Бойкий» и «Безупречный». Непосредственную высадку десантников планировалось осуществить в помощью канонерской лодки «Красная Грузия», а также заранее подошедшими к месту высадки 24-я катерами и 10-ю баркасами. Но на всякий случай на крейсера погрузили шлюпки с других кораблей. В 13.30 21 сентября корабли вышли из Казачьей бухты. Десантники были вооружены трофейным немецким стрелковым оружием. Просто накануне почти всё оружие со складов Севастополя было отправлено в Одессу. Только когда последний корабль вышел в море, бойцам было объявлено точное место высадки. Большей части этих ребят суждено было погибнуть и быть похороненными…4 раза.
А накануне отправки десанта на эсминце «Фрунзе» из Казачьей бухты в Одессу вышли командующий десантом контр-адмирал Л.А.Владимирский и зам. нач. штаба С.И.Иванов, в руках у которого находился согласованный со штабом флота план десантной морской операции. Но уже в 17.07 у Тендровской косы вражеская авиация эсминец потопила, Иванов, а вместе с ним план операции, погиби. Раненый Владимирский прибыл в Одессу на сопровождающем торпедном катере.
Поздним вечером 21 сентября 1941г. из Евпатории вылетел самолёт «ТБ-3» (бомбардировщик), на борту которого находились 23 десантника. В группу воздушных десантников, сформированной в спешке на 20-й авиабазе Евпатории, попали малознакомые друг другу добровольцы, краснофлотцы и младшие командиры аэродромных служб, за плечами которых было всего по несколько прыжков. Было и несколько добровольцев, которые вообще с парашютом никогда не прыгали (что выяснилось в последний момент перед посадкой в самолёт). Этому воздушному десанту суждено было стать не только первым в Отечественной войне, а и первым ночным воздушным десантом в мире. Высадку планировалось провести к юго-востоку от села Свердлово. В 01.22 на совершенно не приспособленном для этих целей самолёте открыли бомболюк, высадка людей через который была весьма проблематична. К этому времени дул очень сильный ветер, который разметал десантников на большой территории и они действовали либо самостоятельно, либо небольшими группами.
На морских подступах к Одессе постоянно находились корабли Черноморского флота. Они вели систематический огонь по побережью, занятому противником. Доставалось от обстрелов с кораблей и местным жителям.
В 01.25 22 сентября корабли десанта встали на якоря на дальнем рейде, корабельные орудия начали обстрел вражеских позиций у Григорьевки, Чабанки, Биляр, Шицли, Булдынки, Визирки, Дофиновки. После этого, в 01.35, началась посадка десантников в привезённые на крейсерах баркасы, так как запланированные плавсредства из Одессы не пришли. Перегруженные катера и шлюпки не доходили до берега метров на 100 – 150. Десантники вынуждены были спрыгивать с катеров и по грудь в воде с трудом двигаться к берегу. Только когда первые десантники под ураганным огнём противника уже вышли на берег, из Одессы подошли запланированные плавсредства. Это ускорило высадку. К 05.00 крейсера, высадившие десант, ушли на Севастополь, а эсминцы остались для артиллерийской поддержки.
Так как противник не опасался появления десанта, то берега у Григорьевки не укреплял. На высотах стояли пулемёты и миномёты, да в центре села стояла артиллерийская батарея.
К трём часам ночи над побережьем стоял густой туман. Молчали радиостанции кораблей и в штабе Приморской армии в Одессе не знали, высажен десант или нет. Утром 22 сентября начали наступление и войска Восточного сектора обороны Одессы.
Бой высадившегося морского и присоединившемуся к нему воздушного десанта с противником продолжался до позднего вечера. К 18.00 части десанта соединились с войсками оборонительного округа в районе Чабанки. В целом эта операция свою задачу выполнила. Были нарушены линии телефонной связи, уничтожен румынский штаб и посеяна абсолютная паника в рядах врага. Ведь советские войска наступали и с запада, и с моря, и с воздуха. В результате 13-я и 15-я румынские пехотные дивизии были разгромлены, враг отброшен от побережья на расстояние до 8 – 10 км и уже не смог обстреливать Одессу и порт. Это дало возможность с 01 по 16 октября эвакуировать Приморскую армию и около 15 тысяч гражданского населения. Последний корабль ушёл из Одессы к 05.30, после чего в оставленный город с опаской вошли фашисты.
А теперь, после изложения официальной хроники, можно перейти к воспоминаниям очевидцев тех событий.
Со слов свидетелей того страшного времени, в частности, жительницы Григорьевки Валентины Леонидовны Алексановой (Подолян), которой в ту пору было чуть больше восьми лет, все мирные жители, как только замечали на горизонте корабли, прятались в погребах, опасаясь обстрела. Нужно отметить, что корабельные артиллеристы старались не попасть в дома.
В Григорьевке стояли «соратники» немцев - румыны. Эти «вояки» не жили в домах. В одном из домов Григорьевки располагался только их штаб. Все же остальные «проживали» в блиндажах на морских склонах, охраняя побережье. Но тут без «помощи» местных жителей не обошлось. Румыны, желая воевать «с комфортом», отобрали у местных перины, матрасы, подушки, одеяла и т.д. и «благоустроили» всем этим свои «берлоги». Так как начался учебный год, то румынские власти решили возобновить занятия в школе для местных детей. Для этого к зданию клуба, превращённого в церковь, согнали небольшую толпу, в основном женщин и подростков. Румыны привезли русского священника, так как основной акцент обучения был сделан на «закон Божий». Но по воспоминаниям свидетелей, детей никто не неволил, они начали ходить в школу, но очень скоро, друг за другом, перестали её посещать.
Поздно вечером 21 сентября на горизонте жители Григорьевки увидели корабли, которые в предыдущие недели часто вели огонь по берегу. В ночь на 22 сентября между Свердлово и Булдынкой был высажен воздушно-парашютный десант. 23 (в некоторых источниках 27) участника этой диверсионно-десантной группы, которых в воздухе разбросал сильный ветер, своё задание выполнили. Нужно сказать, что после того, как в воздухе десант разбросало сильным ветром, многие, оказавшись одни, весьма умело и эффективно действовали самостоятельно. Была нарушена телефонная связь противника, уничтожен румынский штаб в Шицли и частично разминировано побережье в районе будущей высадки моряков. Десантников было мало и каждый из них умело должен был действовать за целый батальон. Так, румынский штаб умелыми действиями уничтожил один человек. Им был Михаил Негреба. А ещё десантники прошлись по домам местных жителей и предупредили, чтобы они прятались, так как вскоре здесь «будет очень жарко». Все люди поспешили укрыться в погребах. Ушла туда, в большой совхозный погреб и мама Валентины Леонидовны Елена Дмитриевна. К этому моменту она должна была рожать. Практически сразу у неё начались роды, родила мальчика. Среди тех, кто прятался тогда в этом погребе, была и немка, жительница Старых Биляр. Около часа ночи к ним в погреб попросились двое военных, но их из-за того, что там была роженица, не впустили. Тогда они сели у двери на ступеньки, но коло часу ночи ушли. На выходе из погреба они дали сигнал ракетой. И началось… Корабли начали интенсивный обстрел будущего места высадки. Обстреливали также и побережье у Чабанки и Дофиновки. Одновременно от кораблей отошли баркасы, на которых находилось морские пехотинцы.
От разрывов снарядов в Григорьевке стало «светло, как днём». По мере приближения баркасов к берегу огонь корабельной артиллерии прекратили. Но о начале высадки десанта (точнее о пущенных сигнальных ракетах) румыны по радио оповестили другие свои части, которые в спешном порядке успели прибыть в Григорьевку. Они в упор стреляли по десанту.
За всем этим наблюдали покинувшие своё «подвальное» укрытие, любопытные. Они, поражённые происходящим, стояли вдоль дороги и наблюдали. Жители видели как наши моряки, неся огромные потери, теснят врага. Десантники спрашивали, в какую сторону идти на Одессу. Все были в добротной одежде и обуви. Многие просили воды и были несколько «навеселе». Уходили они не вдоль моря, а несколько к западу, на Свердлово, Старую Дофиновку, Красносёлку. Один из десантников передал записку от жителя Григорьевки, моториста эсминца «Незаможник» В.В.Шабунько для родителей. Её взяла Е.Д.Подолян и «от греха» спрятала этот клочок бумаги в заплетённую косу, а голову повязала косынкой.
Никто так из очевидцев не смог указать, кто же были те двое, заходившие в погреб и давшие сигнальную ракету. Но хорошо помнят, что на месте боя «всё было чёрным». Это чернели бушлаты погибших моряков.
Вскоре в Григорьевку вернулись немцы. Начали выяснять, кто давал сигнальную ракету. Румыны успели заметить, что сигнал был дан от погреба, в котором прятались люди. Об этом они доложили своим «хозяевам». Немцы хотели всех, кто был в подвале, расстрелять. Тут и выручила всех, спасла от гибели, немка со Старых Биляр (к сожалению, никто не помнит уже её имени). Прекрасно говоря по-немецки, она сумела убедить немцев, что те, кто прятался в погребе и среди которых была роженица, не причастны к выпущенной ракете. Она же окончательно убедила немцев разрешить жителям села похоронить убитых советских воинов. Те нехотя согласились. Румыны к этому времени со многих мёртвых десантников поснимали добротные ботинки. Наших погибших воинов разрешили снести в кюветы у дороги и там присыпать землёй. В Григорьевке теперь стояли немцы со своим штабом. Они жили в домах, предварительно выгнав хозяев в сараи. Но через несколько дней гитлеровцы согнали всех жителей с вещами, построили в колонну и погнали их в Тышковку (соврем. Любополь), подальше от морского побережья. Однако известно, что часть жителей Григорьевки была «эвакуирована» немцами в Визирку. Но в Тышковке жителей Григорьевки не приняли, опасаясь, что если «десантники» будут жить в их селе, то это принесёт беду. Как бы там ни было, «григорьевские» прожили в Тышковке почти три месяца. Получилось так, что записку родителям Василия Шабунько Елена Подолян смогла передать только после возвращения в родное село.
Постепенно возвращаясь в родное село, люди занимали, кто мог, свои дома, в которых не были расквартированы немцы. При этом им немецкой администрацией строго запрещалось закрывать на замки и засовы свои дома. Также было объявлено, что семья, которая прячет евреев, будет немедленно расстреляна.
Только после того, как из одесского порта 16 октября в Крым и на Кавказ ушли последние транспорты, немцы заняли Одессу. Вскоре после этого Григорьевка стала свидетелем печального зрелища. По дороге на восток немцы гнали колонну военнопленных советских солдат. Местных, которые пытались передать в колонну измождённых, израненных людей продукты и воду, конвоиры отгоняли, грозя расстрелом. Гнали колонну в Старые Биляры. Когда «голова» колонны уже «втягивалась» в Старые Биляры, где немцы устроили концлагерь, конец её находился примерно там, где сейчас стоит памятник Григорьевскому десанту. Это около 4 -5 километров. Куда впоследствии делись военнопленные, никто не знает. Но в этом виновата уже послевоенная политика. Дело в том, что все документы, касающиеся концлагеря в Старых Билярах, были уничтожены в начале 1960-х. Объяснения этих варварских действий властей по этому поводу выглядят весьма странно – «чтобы «уменьшить» наши потери в Великой Отечественной войне»…
Следующий раз Григорьевка увидела советские войска только в апреле 1944г. Тогда немцы, отступая, взорвали мост и позабирали у жителей все вещи и продуты, которые могли пригодиться нашим войскам. Когда жители Григорьевки увидали подходящих со стороны Николаева советских солдат, они бросились им навстречу. У самого взорванного моста их остановил молодой лейтенант, крикнув, что здесь всё заминировано, чтобы никто к мосту пока не приближался. Но в следующий момент он сам наступил на мину. Раздался взрыв… Тяжело раненых лейтенанта и местного жителя Савелия Балана принесли в дом Подолянов, который стоял у самой дороги. Однако вскоре они умерли и были похоронены на краю григорьевского кладбища (впоследствии сестра Балана перезахоронила в Одессу останки своего брала и лейтенанта).
Вскоре начали по обочинам дороги откапывать временно похороненных здесь морских пехотинцев и перезахоранивать их в братской могиле на территории когда-то существовавшего здесь ещё до Революции сторожевого поста (местные его называли «москали»). Собирали погибших воинов не только в Григорьевке, а и по всей округе. Перезахоронения проводились по ночам при свете фонариков и факелов. Над братской могилой соорудили памятник. К нему стали приходить люди, возлагать цветы, отдавая дань уважения погибшим воинам.
В том же 1944г. снова распахнула двери сельская школа. Сразу появились и первые ученики, среди которых была и 11-летняя Валя Подолян. А в 1945г. здесь начала работать и будущая жена В.В.Шабунько Надежда Аксентьевна, ставшая для нескольких поколений (в том числе и для автора этих строк) первой учительницей и проработавшая в старой школе до самого её закрытия в связи со строительством ОПЗ.
Неизвестно каким чудом сохранившееся дерево шелковицы (его сухой ствол ещё стоит в воде рукотворного пруда (практически отстойник) возле ОПЗ) – это всё, что осталось от небольшого парка с прудами, разбитого у самого дома помещиком для своей любимой жены. Этот дом помещика стоит и сегодня. В помещичьем доме при Советской власти размещалась начальная школа 4-х летка, которая открылась там ещё до войны (до 1940г.). Интересно, что было в ней только две классные комнаты, в каждой из них училось сразу по два класса – первый и третий, второй и четвёртый. Было всего два учителя (одна являлись и директором). В одном из классов стояли деревянные парты, каждая из которых была удлинённой, за которой получали знания сразу три ученика. Также не лишне будет упомянуть, что при переходе их класса в класс учителей не меняли (просто каждый из учителей менял программу обучения). В 1967г. к старому зданию школы были достроены новые классы и с 1968 (1969)г. школа стала 8-и летней. Стоит это здание и сегодня. Только вот детского смеха, детской беготни по классам, детских удач и разочарований здесь давно уж нет. Уже много лет этот дом служит второстепенным складом предприятия «Профессионал».
|
